Аэроторпеды возвращаются назад - Страница 80


К оглавлению

80

В этот момент Джонни, припавший к узенькой ориен- тирной щели в башне, увидел, как из советского окопа медленно показался короткий и толстый ствол миномета. Направленный прямо на танк ствол постепенно поднимался из окопа. Миномет готовился к выстрелу, грозившему танку гибелью: тяжелая фугасная мина, попав в танк, пробила бы его броню, рассчитанную на пули и мелкокалиберные снаряды. Она пробила бы броню и уничтожила бы сам танк…

Все это промелькнуло в голове Джонни в течение какой–то доли секунды. Он отчаянно крикнул в переговорную трубу, соединявшую башню с водителем:

   — Дики! Впереди миномет! Миномет!..

Но Гордон и сам заметил грозящую им опасность. До миномета, уже застывшего неподвижно, оставалось метров десять. Еще миг — и раздастся выстрел, конец…

Изо всей силы Дик нажал на рычаги. Танк взвыл, резко рванулся вперед и, почти сразу оторвавшись от земли, прыгнул в воздух. Дик нажимал на рычаги; Джонни, вцепившись руками в поручни, смотрел вперед. Танк описывал большой плавный полукруг, проносясь над минометом, который уже оделся белым облаком дыма. Джонни видел, как внизу, под танком, промелькнула черная сигара мины, направленная как раз в то место, где секунду назад находился танк…

Тяжкий удар о землю — и снова знакомое покачивание на колдобинах. Танк приземлился и вновь пополз вперед уже по ту сторону советских окопов. Дик повернул рычаг вниз. Танк остановился. Стало удивительно тихо, так тихо, что Джонни услышал чьи–то голоса. Казалось, они говорили на английском, — а может, Джонни только почудилось?..

Дик сидел неподвижно и ждал. Джонни не выдержал: ведь они шли под белым флагом.

Он отбросил верхний люк. Что–то резко ударило его по голове, резкая боль пронзила тело. Все дальнейшее Джонни мог лишь слышать. Он ничего не видел, контуженный осколком снаряда, попавшим в стенку башни. Но он не потерял сознания. Джонни услышал, как к танку подошли какие–то люди, как они осторожно позвали тех, что были в танке — его и Дика:

   — Эй вы, кто там? Вылезай! Вздумаете шутки шутить и вам конец…

Заскрежетало железо. Наверно, это Дик открывал передний бронещит. Чей–то голос на чистом английском языке произнес:

   — И чего ты сидишь там, внутри… Ну, вылезай, покажись… Товарищ, ну–ка, посвети на него…

Несколько секунд длилась тишина — и вдруг Джонни услышал знакомый радостный голос. Кто это?.. Дик? Нет, кто–то другой… Но кто именно — Джонни не мог вспомнить.

   — Ричард Гордон? Дик? Вот так неожиданность! Ну, вылезай скорее, я хочу тебя расцеловать! Товарищи, это же Дик Гордон собственной персоной, знаменитый изобретатель. Дики, здравствуй! Ах, как хорошо, что ты перешел к нам и что мы тебя не убили миной… А Джонни где? Неужели остался там?..

Джонни очень хотелось крикнуть, что он не остался «там», наоборот, он здесь, он слышит, он хочет сказать это… Но говорить он был не в силах. Голос Дика Гордона, взволнованный и прерывающийся, ответил:

   — Здравствуй, Том… здравствуй!..

Так, значит, это Том Даунли встретил их здесь?.. Вот кто разговаривает с Диком!

Голос Дика продолжал:

   — Джонни здесь… он в башне… с ним, видимо, что–то случилось…

Кто–то полез на башню. Чьи–то крепкие руки подхватили Джонни и вытащили его из танка через боковой люк. Холодный воздух взъерошил волосы Джонни. Сознание куда–то проваливалось, и вместе с ним проваливались го

лоса, которые становились все тише; по крайней мере — так казалось Джонни, еще успевшему услышать взволнованный голос Тома Даунли:

   — Джонни, миленький мой, что с тобой?..

Второй голос, успокаивая, ответил:

   — Нет, все в порядке. У него легкая контузия. Через полчаса очнется, тогда и поговорите.

Но этого Джонни уже не слышал. Все покрылось мягкой ватой, и в ней утонули голоса. Однако Джонни почувствовал, как радостная улыбка тронула уголки его губ — радостная, счастливая улыбка человека, который добился осуществления своей мечты и теперь может бездумно и спокойно отдохнуть…

24. КОНЕЦ ПЕРВОЙ АРМИИ

Генерал Морис Ренуар ничего не знал о бегстве Дика Гордона и Джонни Уолтерса, да и не до того ему было сейчас. С середины ночи генерала Ренуара захватили другие неожиданные события, которые разворачивались с невероятной быстротой.

Никто в штабе этой ночью не ложился спать, все отделы готовились к сложным утренним операциям. Беспрестанно звонил телефон, военная штабная радиостанция неутомимо пересылала и принимала радиодепеши, приказы и рапорты. Телефонная линия, соединявшая штаб с центральным командованием Совета, была перегружена донесениями и информационными сводками.

В конце концов генерал Ренуар велел выключить телефон, чтобы избавиться от назойливых звонков, не дававших ему сосредоточиться на работе. С этой минуты все телефонные звонки поступали в комнату адъютанта, вызывавшего генерала только в случае крайней необходимости.

Стенные часы громко пробили три раза — утро сменяло ночь. Но за широкими окнами кабинета генерала Ренуара было еще совсем темно. Морис Ренуар дописал последние слова большого донесения Совету Заинтересованных Держав, в котором требовал немедленной поставки новой партии тяжелых танков и самолетов для усиления уже существующих частей.

«Единственное оружие, на которое в сложившихся условиях можно положиться — это машина, — писал генерал Ренуар, — она может действовать и против врага, и против разложенных внутренней агитацией частей, силой поддерживая в них строгую дисциплину…»

80