Аэроторпеды возвращаются назад - Страница 79

— Нет, Джонни, я не трус. Вовсе нет. Правда, мне трудно освоиться с мыслью, что… что я попаду в лагерь советских войск. Я не знаю, как меня там встретят. Но ты верно сказал, что… что твои мысли — это и мои мысли. Это так. Только я намного сдержаннее тебя — ты сам хорошо это знаешь. Когда… когда ты уже говоришь, я еще обдумываю. Вот, мы мчимся к нашей базе, к моим танкам. И я все еще думаю. Я не знаю…

Лучи фар выхватили из темноты фигуру часового, стоявшего посреди дороги, далеко за поворотом. Дик нажал на педаль тормоза. Машина пошла медленнее и остановилась возле поднявшего руку часового. Дик выглянул из машины. Он показал караульному синюю бумажку — пропуск, поднеся ее к свету фары. Часовой кивнул головой и отошел. Машина двинулась дальше.

Но Дик снова замолчал. Дорога поворачивала то вправо, то влево; она изгибалась, словно змея. Еще несколько минут, и Дик остановил автомобиль возле приземистого здания с большими воротами. Двигатель смолк. И тут оба услышали далекий рев артиллерийских залпов — это грохотал фронт.

Дик вошел в здание. Его встретил офицер с молодым, усталым лицом:

— Разрешите доложить, господин командир, на базе все в порядке.

— Ясно, — ответил Дик. — Отдайте приказ вывести танк С-613. Да, да, мой танк. Я проведу небольшую разведку вместе с сублейтенантом Уолтерсом.

— Есть!

Дик снова вышел из здания. Джонни тихо спросил:

— Какая разведка, Дики? Что ты говоришь?

— Тебе не все равно? Молчи! — так же тихо ответил Дик.

С приглушенным лязганьем, тяжело поворачиваясь на

резиновых гусеницах, из–за угла низенького строения показался приземистый танк. Его странный силуэт лишь угадывался в темноте. Дик Гордон отдал последний приказ офицеру:

— Я должен вернуться через час–полтора. Сигнал начинать операцию подам лично. Имейте в виду.

— Есть!

Дик сел на место водителя, Джонни встал на место командира танка, в башню. Но Дик решительно сказал:

— Слезай, Джонни. Садись рядом со мной, здесь веселее.

Он открыл бронированный щиток, защищавший водителя от пуль, и двинулся вперед.

Танк С-613, самая последняя модель прыгающего танка конструкции Дика Гордона, развивал скорость, мало уступавшую скорости автомобиля. Его резиновые гусеницы мягко ложились на дорогу, подбрасывая танк на вырытых снарядами ухабах. Дик и Джонни молчали. Они приближались к позициям. Что–то звякнуло о броню — шальная пуля. Еще раз… еще…

Дик подал знак Джонни. Тот нажал рычаг — и перед ними опустился бронещиток с узкими прорезями. Дик сбавил скорость, вглядываясь в смотровые щели: они приближались к третьей линии окопов. Дороги уже не было. Танк, тяжело покачиваясь, сползал с бугорка, выбирая дорогу между глубокими воронками от разорвавшихся снарядов. Звон пуль стал чаще, но это не могло повредить танку, одетому в прочные доспехи.

Третья линия окопов… вторая линия… Дик уверенно вел танк в почти полной темноте, по–кошачьи вглядываясь вперед.

На первой линии окопов отдельные удары пуль слились в сплошной звон. Казалось, целый полк выбрал танк своей целью и упорно стреляет в него из винтовок. Танк медленно полз вперед.

Вскоре танк оказался в мертвой зоне, между двумя линиями окопов. Со скрежетом он ломал своим тяжелым корпусом проволочные заграждения, продвигаясь все дальше и дальше. Резкий удар заставил Джонни вздрогнуть: в танк попал небольшой снаряд. Он ударил под углом и поэтому срикошетил в сторону, лишь поцарапав броню.

Вдруг в глаза Дика ударил ослепительный свет. Зажмурившись, он отшатнулся назад.

— Прожектор! — воскликнул он. — Нас нашел прожектор!

Он с трудом заставил себя снова взглянуть вперед. Сквозь узкие прорези было видно, что танк приближается к советским окопам. И тогда Джонни, словно сквозь вату, услышал новый приказ Дика, всю странность которого он понял лишь позднее. Но он сразу бросился выполнять его: привычная дисциплина не позволяла терять ни минуты. Дик крикнул:

— Поднять пушки стволами вверх.

Джонни нажал на рычаги. Со скрипом, о котором Джонни только догадывался, потому что его не было слышно из–за грохота выстрелов, пушки поднялись к небу и застыли в таком положении. Со стороны это было удивительное зрелище: тяжелый танк медленно полз вперед, бессильно подняв пушки вверх и напоминая человека, поднявшего руки…

— Дики, мы сдаемся? — прокричал Джонни.

Вместо ответа Дик Гордон левой рукой выхватил из кармана белый носовой платок и протянул его Джонни, взмахом руки показывая вверх, на бронированную башню. Джонни понял его без объяснений. С ловкостью обезьяны он пролез в башню, открыл верхний люк, прицепил платок к тонкому пулеметному шомполу и высунул шомпол с платком из башни. Он закрыл люк — шомпол остался наверху. Сердце Джонни колотилось с бешеной силой: они выбросили белый флаг… поверят ли советские окопы этому символу мира…

Лучи прожекторов освещали танк, его поднятые к небу пушки, белый платок на башне. Но, очевидно, в советских окопах им не поверили — обстрел продолжался. Впрочем, это было понятно: уже несколько раз танки специальных отрядов Первой армии подходили к советским окопам под защитой белого флага и в последнюю минуту, когда доверчивые красноармейцы прекращали огонь, танки разворачивались и пулеметным огнем косили целые части, разрушали выстрелами из пушек окопы. Теперь, как видно, красноармейцы уже не верили белому флагу…

Еще один тяжелый удар потряс танк: снаряд попал в башню. Он не пробил ее, взорвавшись снаружи. Но танк отбросило в сторону, и Гордон едва сумел выправить его.