Аэроторпеды возвращаются назад - Страница 70

— Погоди немного, Джонни. Я обещаю ответить тебе, но дай мне еще немного времени. Мне надо еще чуть–чуть подумать. Завтра я дам окончательный ответ. Хорошо?

И две крепкие руки встретились в дружеском пожатии.

21. ЛЕДЯНОЕ НАСТУПЛЕНИЕ

На четырнадцать километров отступили части Первой армии, на четырнадцать километров на запад. Здесь Первая армия перешла через реку Жлейку и закрепилась на ее западном берегу, уничтожив за собой все средства переправы

— мосты, паромы и тому подобное. Красная армия также вынуждена была остановиться: путь ей преграждала Жлейка.

Окопы расположились по обоим берегам реки. Она была не широка, но артиллерийские батареи Первой армии хорошо пристрелялись к ней — и отвечали ураганным огнем на малейшую попытку навести понтонные мосты для переправы. Более того, западный берег реки был выше восточного. Еще до начала военных действий этот берег был превращен в мощную крепость. Забетонированный, с тайными ходами и пулеметными гнездами, — западный берег смотрел на реку холодными стволами пушек и пулеметов, готовыми в любую минуту залить реку на всю ее ширину свинцовым и стальным дождем.

Красная армия предприняла несколько попыток форсировать реку, но ничего не вышло. Пулеметный и орудийный огонь с другого берега косил людей, не позволяя им даже приблизиться к воде. Советская артиллерия пробовала обстреливать забетонированный берег, чтобы уничтожить батареи и пулеметные гнезда. Однако они были отлично замаскированы и попадание снарядов могло быть только случайным. Ничего не дала и авиаразведка: с самолета и вовсе нельзя было обнаружить замаскированные объекты.

Участок фронта замер. Первая армия довольствовалась тем, что оставалась на своих позициях, где ей не грозило нападение. Красная армия, очевидно, не имела возможности развернуть активные действия. Состояние фронта на этом участке можно было охарактеризовать как всецело

позиционное, без малейших перспектив решительного наступления как с запада, так и с востока.

Так прошло несколько дней. Советские окопы были расположены на расстоянии километра от берега: подойти ближе не позволял огонь вражеских батарей и пулеметов. Командование этого участка Первой армии было довольно: советские части не двигались с места. Их наконец–то удалось парализовать. В последние дни советские траншеи не подавали почти никаких признаков жизни. Ленивая перестрелка шла весь день, но ни одна из сторон не считала целесообразным зря тратить снаряды и патроны.

Однако полковник Ницберг, командир участка, обладал большим военным опытом и не забывал о настоятельной необходимости всегда быть начеку. По опыту прошлой войны он хорошо знал, что такие периоды затишья в конце концов всегда сменяются активными действиями. Одна из сторон (если не обе одновременно) обязательно использует такой период для подготовки, стягивания сил и организации удара.

Полковник собрал офицеров и еще раз проинструкти- рвал их.

— Бесспорно, — сказал он, — наши позиции достаточно укреплены. Река, которую мы держим под обстрелом, — надежная защита. Однако советские траншеи стали что–то уж чересчур тихими. Я категорически требую от вас, господа, постоянного внимания. Вы должны следить за каждым шагом врага. Наш участок является исключительно важным для целого района. Если бы нам пришлось отступить — это повлекло бы за собой общее отступление всего фронта. Мы

— ключ к фронту, прошу помнить это. Есть основания полагать, что советские части в ближайшее время вновь попытаются переправиться через реку. Мы должны отвечать жесточайшим огнем на всякую их попытку приблизиться к реке.

Зоркие наблюдатели, сменяя друг друга, следили за каждым движением в советских траншеях. Но ничего особенного они не замечали. Из траншей велась только ленивая, словно по обязанности, стрельба. Местность между советскими траншеями и берегом реки оставалась пустынной: низкие кусты, трава, песок — вот и все. Наблюдатели гарантировали, что не только человека, даже зайца заметили бы на этой ровной плоскости.

Наблюдатели гарантировали безопасность: в последнее время ни один человек из советских траншей даже не пытался подобраться к реке. Правда, следить за противоположным берегом ночью было значительно труднее. Но прожекторы, освещавшие своими дрожащими лучами берег, позволяли разглядеть всю территорию. Пространство между советскими траншеями и берегом оставалось мертвым. В последние дни пропали даже суслики, за передвижениями которых любили следить наблюдатели. Суслики исчезли — видимо, испуганные стрельбой.

И еще кое–что ежедневно отмечали наблюдатели в своих журналах: река заметно мелела. Она не становилась уже, но уровень воды понемногу спадал и восточный берег становился чуть более высоким. Он вырос ненамного, всего, может быть, на полметра, но наблюдатели аккуратно отметили и это. Конечно, происходящее ничем не угрожало позициям Первой армии: река здесь была довольно глубока и переправляться через нее вброд все равно было бы безумием.

Однажды утром наблюдатели заметили другое интересное явление: на восточном берегу реки образовались два источника. Они находились над самой водой, и из них стекали в реку узкие струи чистой, прозрачной, пенистой воды. Но вот что странно: оба источника, безусловно, были горячими — от них поднимался пар, вода в реке под ними мутнела и словно закипала сама. Наблюдатели записали эту новость в журнал, а дежурный офицер доложил о ней полковнику Ницбергу, как об очень любопытном природном феномене.