Аэроторпеды возвращаются назад - Страница 33

— Что именно тебя так смутило? Почему это ты снова взялся за пересмотр теорий? Что случилось?

Подчиняясь его спокойному тону, Джонни сел и взглянул на Дика: тот сидел совершенно спокойно, внимательно рассматривая огненный кончик своей папиросы. Это снова был уравновешенный и выдержанный Дик Гордон

— такой, каким Джонни Уолтерс знал его еще в школе.

Гордон медленно поднял глаза и посмотрел на Джонни:

— Итак, я слушаю тебя. Что случилось?

Джонни в отчаянии запустил руку в волосы.

— Ну, хорошо. Ты снова притворяешься, будто все в порядке, Дики. А я тебе говорю, что дело оборачивается для нас прескверно. Видишь эти газеты? — он махнул рукой на кучу газетных листов. — Здесь есть такие сообщения, такие!.. да что говорить, посмотри сам. И это письмо…

Джонни вынул из кармана конверт, раскрыл его и показал Дику густо исписанный листок бумаги.

— Погоди, Джонни, относительно газет, — это понятно. А что за письмо? — спросил Гордон.

— Письмо от нашего приятеля Тома Даунли. Да, да, это от него. Сейчас, я тебе кое–что прочитаю.

Джонни сел на край стола и глубоко вздохнул. Дик Гордон заинтересованно посмотрел на листок бумаги, который держал Джонни. Действительно, Том Даунли всегда имел собственный взгляд на вещи. Что же он пишет?..

«…И мое мнение, Джонни, остается таким же, как и раньше. Все вы увлечены красивыми словами и теориями механизированной войны и забываете про так называемые “хвосты” каждой машины, каждого самолета, каждого танка, каждой автоматической пушки. Если ты забыл, могу напомнить. Допустим, у тебя имеется абсолютно механизированный отряд танков или самолетов. Хорошо. Людей у тебя очень мало. На каждую машину только ее экипаж, абсолютно проверенная команда, так что в ней ты вполне уверен. Хорошо. Но учел ли ты, какая армия людей стоит за твоими машинами и их экипажами?.. Ты широко раскрываешь глаза, милый Джонни, ты не понимаешь: о какой армии идет речь?.. Сейчас объясню. Твою машину кто–то строил. Кто? Рабочие определенного завода. Кто–то и теперь производит для нее запасные части: такая же обезличенная масса рабочих. Кто–то изготавливает для нее топливо, смазку, кто–то построил и обслуживает ангар или гараж для твоих машин.

Кто? Снова рабочие — большая масса рабочих, которых ты не знаешь и не видишь. Быть уверенным в этой массе означало бы чистое безумие. Я уже не говорю о тех, кто готовит тебе и твоим людям пищу, продукты и тому подобное. И за теми, и за другими также стоит огромная масса рабочих и крестьян. Разве ты можешь быть уверенным относительно ее?..»

— Детские разговоры, — перебил его Дик Гордон, презрительно цедя слова. — Болтовня! Когда мои люди в машинах, я не боюсь уже ничего, вот что.

Джонни не ответил ему. Он склонился над письмом и читал дальше:

«… Допустим, что отряд уже готов. Машины в твоем распоряжении — так же, как и люди, из которых состоят проверенные экипажи машин. Ты считаешь нужным начать атаку. Хорошо. Но в последнюю минуту тебе с ужасом докладывают: “Не хватает топлива”. Нет, даже не так, это было бы не слишком элегантным. Тебе докладывают: “В жестянках не та смазка, которая нам нужна. Марка Б-4 вместо марки Б-5”. Ты знаешь, что эта смазка слишком жидкая, ее нельзя использовать в танке. Конечно, это ошибка, но ты не можешь ничего сделать. Через полчаса ты получаешь сообщение: на заводе, где собирают танки и изготавливают запасные части — забастовка. Чуть позже новое сообщение: ужасный взрыв на складе снарядов. Все это — случайности, да, я полностью с тобой согласен. Но — не сведут ли на нет такие случайности все преимущества твоей механизированной армии, которая вынуждена будет сидеть возле своих машин и ждать разгрома?.. Опять–таки, я не останавливаюсь на возможной встрече твоей механизированной армии с хорошо организованной и такой же механизированной защитой врага. Тогда твоя армия опять- таки сядет в окопы и… ты сам знаешь, во что это превратится, если уже не превратилось…»

Джонни поднял голову:

— Теперь скажи мне, Дики, разве не прав Том Даунли? Ну, насчет взрывов и забастовок — ты можешь относится к этому как тебе угодно, но в пользу Тома Даунли говорит каждая из этих газет. Не прав ли Даунли, иронически утверждая, что мы засядем, если уже не засели в окопы?.. Мне, например, кажется, что мы и так довольно прочно сидим в окопах. Что скажешь?..

Дик задумался. Он машинально крутил в тонких пальцах угасшую папиросу, даже не замечая, что она погасла.

— Слушай, Джонни, — медленно произнес он, — как честный человек, я не знаю, что тебе ответить. Нет, нет, подожди, я вовсе не сдаю свои позиции. Наоборот, я ищу способы их укрепить. Я не пророк, не знаю, что ждет нас завтра. Может, действительно будет так, как пишет здесь Том Даунли: взорвутся склады, перепутают смазку или еще что–нибудь произойдет. Не знаю. Но думаю, что не зря работает полиция, не зря тратятся деньги на организацию тыловых служб. Пусть на одном заводе начнется забастовка — ее раздавят. Пускай взорвется какой–то склад

— мы получим снаряды с другого. Все эти невидимые армии людей, обслуживающих машину нашей войны, — кто- то же за ними присматривает, кто–то проверяет их. Это меня не так беспокоит, как наше пребывание в окопах. Вот чего, по моему мнению, нельзя допустить. Поэтому я возлагаю все надежды на наступление. Пусть не получилось с воздушной атакой генерала Ренуара, — он наверняка готовит что–то другое. Пусть погибла эскадра адмирала Шекл- сберри — и это не страшно. Нам нужно наступление — и мы его проведем. Прорвать фронт, ударить, начать преследование бегущего врага — вот стратегия и тактика, которые нужны нам больше всего…